Обучение составлению монолога-описания на основе художественного произведения. Способы передачи внутреннего монолога литературного героя с помощью выразительных средств экрана на примере романа Чака Паланика 'Бойцовский клуб' Пример монолога из художестве
Диалог
- преимущественно устная речь, протекающая в условиях непосредственного контакта. Складывается из высказываний нескольких лиц (как правило, двух). Высказывания - реплики. Высказывание мгновенно, сиюминутно, последующая реплика зависит от предыдущей (Шлегель). Реплики чередуются свободно и непринужденно. Диалогическая речь при непосредственном контакте допускает лексические неточности, сбивчивось, редуцирование форм. Понимание в этом случае не затруднено (объяснение между Кити и Левиным по первым буквам). Официальным беседам свойственная нормированность (встреча князя с богатырями в былине "Добрыня Никитич и Василий Казимирович"). Одна из разновидностей публичных диалогов - дискуссии и диспуты (разговоры Базарова с Павлом Петровичем и Николаем Петровичем Кирсановыми).
Мимика и жесты - внешняя, "визуальная" сторона разговора, аккомпанемент диалога. Жестикуляция как бы договаривает то, что умалчивается.
Лингвисты неоднократно говорили о естественности диалога как живой речи,противопоставляя ему искусственность и вторичность монолога.
В античной Греции диалогическая речь обрела жанрообразующую роль. Родоначальники жанра - древнегреческие философы. Раскрытие философской темы в беседе (Сократ, Платон). В России к диалогу как к философско-публицистическому жанру обращались Герцен, Соловьев. В области литературной критики нередко в этой форме высказывали свои идеи П.А.Вяземский, В.Г.Белинский ("Русская литература в 1841 году"), Б.Н.Алмазов ("Сон по случаю одной комедии") и т. д. Виды диалога:
сообщение, обсуждение, ссора, беседа, унисон, спор и т. д.
Монолог
Формы монолога: устная речь, внутренняя речь и письменная речь. Различаются монологи уединенные и обращенные. Уединнные монологи - в буквальном одиночестве или в психологической изоляции от окружающих. Дневниковые записи. Тяготеет к редуцированности лексико-грамматических форм. Обращенные монологи могут иметь неограниченно большой объем. Апелляция к группе слушателей. Обращенные монологи, подобно репликам диалога, определенным образом воздействуют на адресата, но не требуют сиюминутного отклика. Родина обращенного монолога - ораторское искусство древних народов. Нередко имеет риторический характер и этим отличается от непринужденно-разговорных диалогов. Обращенный монолог - упорядоченность и четкая организованность. И диалог, и монолог имеют и подчеркивают авторство, проявляющееся в интонировании.
Диалоги и монологи в художественном тексте, их соотношение и различия:
Носители диалогов и монологов в художественном тексте - повествователи, лирические герои, персонажи эпических и драматических произведений. В лирике организующую роль играют монологи. В эпических произведениях монолог повествователя - позиция автора, и к нему подключаются диалоги и монологи персонажей. В диалог могут вкрапляться монологические высказывания, а в монолог - диалог между голосами персонажей или при изображении двойничества. Драма организуется речью действующих лиц, обычно диалогической. Но прослеживается и монологическое начало речи (монолог Чацкого, городничего в "Ревизоре"). Это прямые монологи, обращенные к публике.
На исторически ранних этапах - монологическая риторика и декламационность (Гомер, античная лирика). Непринужденно-разговорная речь - лишь в низких, неканонических смеховых жанрах (Аристофан, Рабле, комедии Шекспира). Со временем все сильнее закреплялось разговорное слово.
Словами диалог и монолог обозначаются также качества сознания авторов и изображаемых ими лиц. Диалогичность
- высказывания являются звеньями живого и плодотворного общения людей и обогащают их духовный опыт. Может и не быть двусторонним взаимным общением. Обращение к писателям прошлых веков. Монологичность
- сфера негуманитарного знания. Точность и завершенность. Со временем все более активизировалась диалогичность. Форма диалога с предшественниками - реминисценции (Повести белкина, поэма без героя Ахматовой).
Полилог - разговор между несколькими лицами. Общее с диалогом - чередование говорящих и слушающих, связанность реплик, спонтанность и пр. Но формальная и смысловая связь реплик в полилоге более сложна и свободна: она колеблется от активного участия говорящих в общей беседе до безучастности (например, красноречивого молчания). Полилог используется в изображении массовых сцен, чтобы представить народ не как безликую массу, а как собрание характеров, типов. Многоголосие полилога позволяет решить эти задачи (заключительная сцена из "Бориса Годунова").
№35. Язык художественной литературы. Диалектизмы, синонимы, омонимы, эвфемизмы, архаизмы и их функции в произведении.
Язык художественной литературы (поэтический язык), наднациональный тип языка, многие характерные черты которого, однако, выявляются только в рамках творчества писателей определённой нации и только при сравнении с нормами и особенностями соответствующего национального языка. Во-первых, он используется при общении людей в быту – и в этом случае оказывается разговорным, «живым» (т. е. относительно свободным от многих литературных норм). Во-вторых, его применяют во всех видах письменных текстов, и это применение накладывает на язык ряд ограничений, иначе говоря, нормирует его, чтобы носители языка, представляющие население различных регионов страны, разные социальные группы (в т. ч. возрастные и профессиональные), могли понимать друг друга. Основу поэтического языка, так же как и разговорного, составляют элементы языка литературного. Но язык художественной литературы далеко не всегда обязывает писателей следовать нормам литературного стиля речи. Например, каждый автор волен составлять собственный поэтический словарь, включая в него не только литературную, но и разговорную, иноязычную и др. лексику. Этим язык художественной литературы отличается от языка литературного.
Вместе с тем он отличен и от языка разговорного. Собственная речь каждого настоящего писателя литературна. Но, являясь создателем эпического произведения, автор может наделить разговорной речью своего персонажа не только для того, чтобы дополнить его художественный образ, но и для того, чтобы создать художественный образ языка, используемого той частью общества, типичным представителем которой является данный персонаж.
В пределах литературного языка на каждом этапе его развития существуют слова, которые современное общество опознает как неологизмы, но автор художественных произведений, описывающий мир будущего и «создающий» ещё не созданные человечеством предметы, изобретает неологизмы индивидуальные. Поэтому можно заключить, что в художественной литературе наряду с реальным используется и потенциальный лексический запас национального языка.
Язык: бытовой и литературный.
Бытовой - точное донесение смысла в речи.
Литературный - строгая организованность, упорядоченность, выразительность:
-социальные диалекты, галлицизмы;
-просторечие;
-культурные диалекты;
-профессиональные диалекты.
Слово в литературе должно нести мысль и образ. Слова выражают эмоциональное отношение.
1) синонимы. Делают речь более гибкой, плавной. Необходимы для выражения тонких смысловых оттенков. Помогают созданию эмоционально характеристики.
Синонимы бывают относительные и абсолютные.
2) омонимы. Для создания каламбура.
3) неологизмы. Основное назначение неологизмов, например Салтыкова-Щедрина - служить выразительным средством сатиры: мечтали о подкузьмлении мужика, плевание в глаза, трясение поджилок, покоробление уст, толчение воды, сокрушение збов, подслушивательный интерес, плясательное времяпрепровождение.
Словотворчество Маяковского имело в своей основе поиски экономной и емкой формы создания образа, протест против эстетизированной "красивости" языка символистов, стремление найти в слове новые оттенки значения. Весьма выразительные неологизмы Маяковского в таких сочетаниях, как "весь день над дверью звоночный звяк", "костылей кастаньетный теньк", "улица корчится безъязыкая", "змея двехметроворостая", "книга времени тысячелистая". Однако часто отмечталась смысловая и стилистическая неполноценность и неудачность неологизмов.
4) архаизмы. Используются для создания исторического колорита эпохи. Используются для речевой характеристики персонажей, например при передаче речи лиц духовного звания (реплики Пимера в трагедии Пушкина "Борис Годунов"). Архаизмы могут придавать речи оттенок торжественности, патетичности; церковнославянизмы ("Пророк" Пушкина). Часто в художественной прозе архаизмы используются как средство создания иронии, сатиры, пародии. Обычно подобны эффект достигается использование архаизмов на фоне бытовой или сниженной лексики. Например, в произведениях Салтыкова-Щедрина встречаются такие сочетания: сонмище невежественных и злых уличных лоботрясов; верховный жрец литературной болтовни; порядок службы громко вопиял о мыле и щёлоке; святилище веселья, называемое клубом. В эпистолярном жанре придают шутливый характер (в письмах Чехова "обнищал зело").
5) эвфемизмы
Прием создания видения был одним из важнейших практических приемов Станиславского в работе над словом.
Не менее важным приемом Станиславского и Немировича-Данченко является так называемый «внутренний монолог».
Этот прием - один из кардинальных путей к органично звучащему слову на сцене.
Человек в жизни беспрерывно думает. Он думает, воспринимая окружающую действительность, думает, воспринимая любую мысль, обращенную к нему. Он думает, спорит, опровергает, соглашается не только с окружающим, но и с самим собой, его мысль всегда активна и конкретна.
На сцене актеры в какой-то степени овладевают мыслью во время своего текста, но далеко не все еще умеют мыслить во время текста партнера. И именно эта сторона актерской психотехники является решающей в непрерывном органическом процессе раскрытия «жизни человеческого духа» роли.
Обращаясь к образцам русской литературы, мы видим, что писатели, раскрывая внутренний мир людей, описывают подробнейшим образом ход их мыслей. Мы видим, что мысли, произносимые вслух, это только небольшая часть того потока мыслей, который бурлит иногда в сознании у человека. Иногда такие мысли так и остаются непроизнесенным монологом, иногда они формируются в короткую, сдержанную фразу, иногда выливаются в страстный монолог, в зависимости от предлагаемых обстоятельств литературного произведения.
Для пояснения моей мысли мне хочется обратиться к ряду примеров такого «внутреннего монолога» в литературе.
Л. Толстой, великий психолог, умевший раскрыть все самое сокровенное в людях, дает нам огромный материал для таких примеров.
Возьмем главу из романа «Война и мир» Л. Толстого.
Долохов получил отказ от Сони, которой он сделал предложение. Он понимает, что Соня любит Николая Ростова. Через два дня после этого события Ростов получил записку от Долохова.
«Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку - приезжай в Английскую гостиницу».
Приехав, Ростов застал игру в полном разгаре. Долохов метал банк. Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Запись уже давно превышала двадцать тысяч рублей. «Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним... Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из-под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка... отыграться невозможно!.. И как бы весело было дома... Валет на пё...это не может быть... И зачем же он это делает со мной?..» - думал и вспоминал Ростов...
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил... Но и он не виноват; что же ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого-нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я все так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и все тот же, и все на том же месте. Нет, это не может быть! Верно, все это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным...»
Вот вихрь мыслей, которые проносятся в сознании Николая во время игры. Вихрь мыслей, выраженных конкретными словами, но не произнесенными вслух.
Николай Ростов с момента, когда он взял в руки карты, и до момента, когда Долохов произнес: «За вами сорок три тысячи, граф», не сказал ни слова. Мысли, которые толпились у него в голове, оформлялись в слова, в фразы, но не слетали с губ.
Возьмем другой, всем знакомый пример из произведения Горького «Мать». После того как суд приговорил, Павла на поселение, Ниловна старалась сосредоточить все свои мысли на том, как выполнить взятое на себя большое, важное задание - распространить Пашину речь.
Горький рассказывает о том, с каким радостным напряжением мать готовилась к этому событию. Как она, бодрая и довольная, держа в руках доверенный ей чемодан, пришла на вокзал. Поезд еще не был готов. Ей пришлось ждать. Она рассматривала публику и вдруг почувствовала на себе взгляд человека, как будто бы знакомого ей.
Этот внимательный глаз уколол ее, рука, в которой она держала чемодан, вздрогнула, и ноша вдруг отяжелела.
«Я где-то видела его!» - подумала она, заминая этой думой неприятное и смутное ощущение в груди, не давая другим словам определить чувство, тихонько, но властно сжимавшее сердце холодом. А оно росло и поднималось к горлу, наполняло рот сухой горечью, ей нестерпимо захотелось обернуться, взглянуть еще раз. Она сделала это - человек, осторожно переступая с ноги на ногу, стоял на том же месте, казалось, он чего-то хочет и не решается...
Она, не торопясь, подошла к лавке и села, осторожно, медленно, точно боясь что-то порвать в себе. Память, разбуженная острым предчувствием беды, дважды поставила перед нею этого человека - один раз в поле, за городом, после побега Рыбина, другой - в суде... Ее знали, за нею следили - это было ясно.
«Попалась?» - спросила она себя. А в следующий миг ответила, вздрагивая:
«Может быть, еще нет...»
И тут же, сделав над собой усилие, строго сказала:
«Попалась!»
Оглядывалась и ничего не видела, а мысли одна за другою искрами вспыхивали и гасли в ее мозгу. «Оставить чемодан -уйти?»
Но более ярко мелькнула другая искра:
«Сыновнее слово бросить? В такие руки...».
Она прижала к себе чемодан. «А - с ним уйти?.. Бежать...»
Эти мысли казались ей чужими, точно их кто-то извне насильно втыкал в нее. Они ее жгли, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити...
Тогда, одним большим и резким усилием сердца, которое как бы встряхнуло ее всю. она погасила все эти хитрые, маленькие, слабые огоньки, повелительно сказав себе:
«Стыдись!»
Ей сразу стало лучше, и она совсем окрепла, добавив:
«Не позорь сына-то! Никто не боится...»
Несколько секунд колебаний точно уплотнили все в ней. Сердце забилось спокойнее.
«Что ж теперь будет?» - думала она, наблюдая.
Шпион подозвал сторожа и что-то шептал ему, указывая на нее глазами...
Она подвинулась в глубь скамьи.
«Только бы не били...»
Он (сторож) остановился рядом с нею, помолчал и негромко, сурово спросил:
Что глядишь?
То-то, воровка! Старая уж, а - туда же!
Ей показалось, что его слова ударили ее по лицу, раз и два; злые, хриплые, они делали больно, как будто рвали щеки, выхлестывали глаза...
Я? Я не воровка, врешь! - крикнула она всею грудью, и все перед нею закружилось в вихре ее возмущения, опьяняя сердце горечью обиды».
Ощутив ложь обвинения ее в воровстве, в ней, старой, седой матери, преданной своему сыну и его делу, поднялся бурный протест. Она хотела всем людям, всем, кто еще не нашел правильного пути, рассказать о своем сыне и о его борьбе. Гордая, чувствуя силу борьбы за правду, она уже не думала о том, что будет с ней потом. Она горела одним желанием - успеть сообщить народу о речи сына.
«...Она хотела, торопилась сказать людям все, что знала, все мысли, силу которых чувствовала»
Страницы, на которых Горький описывает страстную веру матери в силу правды, передают мощь воздействия слова, являются для нас великим образцом «раскрытия жизни человеческого духа». Горький с потрясающей силой описывает невысказанные вслух мысли Ниловны, ее борьбу с самой собой. От этого и слова ее, бурно вырвавшиеся из глубины сердца, так впечатляюще действуют на нас.
Возьмем другой пример - из романа Алексея Толстого «Хождение по мукам».
Рощин на стороне белых.
«Задача, мучившая его, как душевная болезнь, с самой Москвы - отомстить большевикам за позор, - была выполнена. Он мстил».
Все как будто бы происходит именно так, как он этого хотел. Но мысль о том, прав ли он, начинает мучительно преследовать его. И вот в один из воскресных дней Рощин оказывается на старом прицерковном кладбище. Доносится хор детских голосов и «густые возгласы дьякона». Мысли жгут, жалят его.
«Моя родина, - подумал Вадим Петрович... - Это - Россия... То, что было Россией... Ничего этого больше нет и не повторится... Мальчик в сатинетовой рубашке стал убийцей».
Рощину хочется освободиться от этих мучительных мыслей. Толстой описывает, как он «встал и заходил по траве, заложив руки за спину и хрустя пальцами».
Но мысли занесли его туда, «куда он, казалось, наотмашь захлопнул дверь».
Он думал, что шел на смерть, но вышло совсем не так. «Ну, что же, - думал он, - умереть легко, жить трудно... В этом и заслуга каждого из нас - отдать погибающей родине не просто живой мешок мяса и костей, а все свои тридцать пять прожитых лет, привязанности, надежды... и всю свою чистоту...»
Эти мысли были так мучительны, что он громко застонал. Вырвался только стон. Мысли, проносившиеся в голове, никому не могли быть слышны. Но душевная напряженность, вызванная этим ходом мыслей, отразилась на его поведении. Он не только не смог поддержать разговора Теплова о том, что «большевики уже драпают из Москвы с чемоданами через Архангельск», что... «вся Москва минирована» и т. д., но еле удержался от пощечины.
А в одном из самых удивительных, самых сильных мест романа Алексей Толстой сталкивает Рощина с Телегиным, - самым близким человеком для Рощина, о котором он всегда думал, как о брате, как о дорогом друге. А сейчас, после революции, они оказались в разных лагерях: Рощин у белых, Телегин с красными.
На вокзале в ожидании поезда на Екатеринослав Рощин сел на жесткий деревянный диван, «закрыл ладонью глаза - и так на долгие часы остался неподвижным...»
Толстой описывает, как подсаживались и уходили люди, и вдруг, «видимо надолго», кто-то сел рядом и «начал дрожать ногой, ляжкой, - трясся весь диван. Не уходил и не переставал дрожать». Рощин, не меняя своей позы, попросил непрошеного соседа переслать: трясти ногой.
- «Простите, - дурная привычка».
«Рощин, не отнимая руки, сквозь раздвинутые пальцы одним глазом покосился на соседа. Это был Телегин».
Рощин сразу же понял, что Телегин мог оказаться здесь только как большевистский контрразведчик. Он был обязан немедленно доложить об этом коменданту. Но в душе у Рощина происходит жестокая борьба. Толстой пишет, что у Рощина «ужасом сжало горло», он весь поджался и прирос к дивану.
«...Выдать, чтобы через час муж Даши, мой, Катин брат, валялся без сапог под забором на мусорной куче... Что же делать? Встать, уйти? Но Телегин может узнать его - растеряться, окликнет. Как спасти?»
Эти мысли кипят в мозгу. Но оба молчат. Ни звука. Внешне как будто бы ничего не происходит. «Неподвижно, точно спящие, сидели Рощин и Иван Ильич близко на дубовом диване. Вокзал опустел в этот час. Сторож закрыл перронные двери. Тогда Телегин проговорил, не открывая глаз: - Спасибо, Вадим».
Одна мысль владела им: «Обнять его, только обнять».
А вот еще один пример - из «Поднятой целины» М. Шолохова.
Дед Щукарь по дороге в бригаду Дубцова, разморенный полуденным зноем, расстелил в тени свой зипунишко.
Опять-таки внешне как будто бы ничего не происходит. Разморило старика, он устроился в холодке под кустом и вздремнул.
Но Шолохов проникает в закрытую для наших взоров сферу. Он приоткрывает нам мысли Щукаря, когда он один, сам с собой размышляет. Живая правда образа не может не восхитить нас, потому что Шолохов, творя своего Щукаря, знает о нем все. И что он делает, и как говорит и двигается, и о чем в разные моменты своей жизни думает.
«Из этакой роскошности меня до вечера и шилом не выковыряешь. Отосплюсь всласть, погрею на солнышке свои древние косточки, а потом - к Дубцову на гости, кашку хлебать. Скажу, что не успел дома позавтракать, и непременнейше меня покормят, уж это я как в воду гляжу!»
Мечты Щукаря от кашки приходят к давно не пробованному мясу...
«А не плохо бы к обеду кусок баранинки, этак фунта на четыре смолотить! Особливо - жареной, с жирком, или, на худой конец, яишни с салом, только вволю...»
А потом к любимым вареникам.
«...Вареники со сметаной - тоже святая еда, лучше любого причастия, особливо когда их, милушек моих, положат тебе в тарелочку побольше, да ишо раз побольше, этак горкой, да опосля нежно потрясут эту тарелку, чтобы сметана до дна прошла, чтобы каждый вареник в ней с ног до головы обвалялся. А ишо милее, когда тебе не в тарелку будут эти варенички класть, а в какую-нибудь глубокую посудину, чтобы было где ложке разгуляться».
Голодный, постоянно голодный Щукарь, разве поймешь его без этой мечты о еде, без его снов, в которых он, «спеша и обжигаясь, без устали хлебает... наваристую лапшу с гусиными потрохами...» А просыпаясь, говорит про себя: «Приснится же такая скоромина ни к селу ни к городу! Одна надсмешка, а не жизня: во сне, изволь радоваться, такую лапшу наворачиваешь, что ешь не уешься, а въяве - старуха тюрю тебе под нос сует, будь она трижды, анафема, проклята, эта тюря!»
Вспомним много раз возникающие в романе «Анна Каренина» размышления Левина о нездоровой, праздной, бессодержательной жизни, которой живет он и его близкие. Или исполненную потрясающего драматизма дорогу в Обираловку, когда жестокие душевные муки Анны выливаются в целом словесном потоке, возникающем в ее воспаленном мозгу: «Моя любовь делается все страстнее и себялюбивее, а его все гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся. И помочь этому нельзя... Если бы я могла быть чем-нибудь, кроме любовницы, страстно любящей одного его, но я не могу и не хочу быть ничем другим... Разве все мы не брошены на свет затем только, чтобы ненавидеть друг друга и потому мучить себя и других?..
Я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мучением...»
Изучая крупнейшие произведения русских классиков и советских писателей - будь то Л. Толстой, Гоголь, Чехов, Горький, А. Толстой, Фадеев, Шолохов, Панова и целый ряд других, мы всюду находим обширнейший материал для характеристики понятия «внутренний монолог».
«Внутренний монолог» - это глубоко органическое явление в русской литературе.
Требование «внутреннего монолога» в театральном искусстве поднимает вопрос о высокоинтеллектуальном актере. К сожалению, у нас часто бывает, что актер делает только вид, будто он думает. У большинства актеров «внутренние монологи» не нафантазированы, и у немногих актеров хватает воли на то, чтобы молча продумывать свои невысказанные мысли, толкающие их к действиям. Мы на сцене часто фальсифицируем мысли, часто подлинной мысли у актера нет, он бездействует во время текста партнера и оживляется лишь к последней его реплике, так как знает, что сейчас он должен отвечать. Это-то и является основным тормозом для органического овладения авторским текстом.
Константин Сергеевич настойчиво предлагал нам внимательно изучать процесс «внутреннего монолога» в жизни.
Когда человек слушает своего собеседника, в нем самом в ответ на все услышанное всегда возникает «внутренний монолог», поэтому в жизни мы всегда ведем внутри себя диалог с тем, кого слушаем.
Нам важно уточнить, что «внутренний монолог» целиком связан с процессом общения.
Для того чтобы возник ответный ход мыслей, нужно по-настоящему воспринять слова партнера, нужно по-настоящему научиться воспринимать все впечатления от возникающих на сцене событий. Реакция на комплекс воспринимаемого материала и порождает определенный ход мыслей.
«Внутренний монолог» органически связан с процессом оценки происходящего, с обостренным вниманием по отношению к окружающим, с сопоставлением своей точки зрения сравнительно с высказываемыми мыслями партнеров.
«Внутренний монолог» невозможен без подлинной собранности. Мне еще раз хочется обратиться к примеру из литературы, раскрывающему нам процесс общения, которому нам надо учиться в театре. Этот пример интересен тем, что в нем Л. Толстой в противовес приведенным мною выше примерам не описывает «внутреннего монолога» прямой речью, а пользуется скорее драматургическим приемом - он раскрывает «внутренний монолог» через действие.
Таково объяснение в любви Левина и Кити Щербацкой из романа «Анна Каренина»:
«- Я давно хотел спросить у вас одну вещь...
Пожалуйста, спросите.
Вот, - сказал он и написал начальные буквы: к, в, м, о: э, н, м, б, з, л, э, н, и, т? Буквы эти значили: «когда вы мне ответили: этого не может быть, значило ли это, что никогда, или тогда?». Не было никакой вероятности, чтобы она могла понять эту сложную фразу; но он посмотрел на нее с таким видом, что жизнь его зависит от того, поймет ли она эти слова.
Изредка она взглядывала на него, спрашивая у него взглядом: «То ли это, что я думаю?»
Я поняла, - сказала она, покраснев.
Какое это слово? - сказал он, указывая на н, которым означалось слово никогда.
Это слово значит никогда, - сказала она, - но это неправда!
Он быстро стер написанное, подал ей мел и встал. Она написала: т, я, н, м, и, о...
Он взглянул на нее вопросительно, робко.
Только тогда?
Да, - отвечала ее улыбка.
А т... А теперь? - спросил он.
Ну, так вот прочтите. Я скажу то, чего бы желала. Очень бы желала! - Она написала начальные буквы: ч, в, м, з, и, п, ч, б. Это значило: «чтобы вы могли забыть и простить, что было».
Он схватил мел напряженными, дрожащими пальцами и, сломав его, написал начальные буквы следующего: «мне нечего забывать и прощать, я не переставал любить вас».
Она взглянула на него с остановившеюся улыбкой.
Я поняла, - шепотом сказала она.
Он сел и написал длинную фразу. Она все поняла и, не спрашивая его: так ли? - взяла мел и тотчас же ответила.
Он долго не мог понять того, что она написала, и часто взглядывал в ее глаза. На него нашло затмение от счастья. Он никак не мог подставить те слова, какие она разумела; но в прелестных сияющих счастьем глазах ее он понял все, что ему нужно было знать. И он написал три буквы. Но он еще не кончил писать, а она уже читала за его рукой и сама докончила и написала ответ: Да. ...В разговоре их все было сказано; было сказано, что она любит его и что скажет отцу и матери, что завтра он приедет утром».
Этот пример имеет совершенно исключительное психологическое значение для понимания процесса общения. Такое точное угадывание мыслей друг друга возможно только при той необыкновенной вдохновенной собранности, которая владела в эти минуты Кити и Левиным. Этот пример особенно интересен и тем, что он взят Л. Толстым из жизни. Таким точно образом сам Толстой объяснился в любви С. А. Берс - своей будущей жене. Важно не только понять значение «внутреннего монолога» для актера. Необходимо внедрить этот раздел психотехники в практику репетиций.
Объясняя это положение на одном из уроков в Студии, Станиславский обратился к студентке, которая репетировала Варю в «Вишневом саде».
Вы жалуетесь, - сказал Константин Сергеевич, - что вам трудно дается сцена объяснения с Лопахиным, потому что Чехов вкладывает в уста Вари текст, не только не раскрывающий истинных переживаний Вари, но явно противоречащий им. Варя всем своим существом ждет, что сейчас Лопахин сделает ей предложение, а он говорит о каких-то незначительных вещах, ищет какую-то потерянную ею вещь и т. д.
Чтобы оценить творчество Чехова, вам необходимо в первую очередь понять, какое огромное место занимают внутренние, непроизносимые вслух монологи в жизни его действующих лиц.
Вам никогда не удастся добиться настоящей правды в своей сцене с Лопахиным, если вы не раскроете для себя истинного хода мыслей Вари в каждую отдельную секунду ее существования в этой сцене.
Я думаю, Константин Сергеевич, я думаю, - с отчаянием произнесла студентка. - Но как может дойти до вас моя мысль, если у меня нет слов для ее выражения?
Вот с этого начинаются все наши грехи, - ответил Станиславский. - Актеры не доверяют тому, что, не произнося вслух свои мысли, они могут быть доходчивыми и заразительными для зрителя. Поверьте, что, если у актера эти мысли есть, если он по-настоящему думает,- это не может не отразиться в его глазах. Зритель не узнает, какие слова вы произносите про себя, но он угадает внутреннее самочувствие действующего лица, его душевное состояние, он будет захвачен органическим процессом, создающим беспрерывную линию подтекста. Попробуем сделать упражнение на внутренний монолог. Вспомните предлагаемые обстоятельства, предшествующие сцене Вари и Лопахина. Варя любит Лопахина. Все в доме считают вопрос об их браке решенным, но он почему-то медлит, проходит день за днем, месяц за месяцем, а он молчит.
Вишневый сад продан. Его купил Лопахин. Раневская и Гаев уезжают. Вещи сложены. Остались считанные минуты перед отъездом, и Раневская, которой бесконечно жаль Варю, решается поговорить с Лопахиным. Оказалось, что все очень просто решилось. Лопахин рад, что Раневская сама заговорила об этом, он хочет сейчас же сделать предложение.
Оживленная, счастливая, Раневская уходит за Варей. Сейчас произойдет то, чего вы так долго ждали, - говорит Константин Сергеевич исполнительнице роли Вари.- Оцените это, приготовьтесь выслушать его предложение и дать согласие. Я попрошу вас, Лопахина, говорить свой текст по роли, а вас, Варю, помимо авторского текста, говорить вслух все, о чем вы думаете во время текста партнера. Иногда может получиться, что вы будете говорить одновременно с Лопахиным, это не должно вам обоим мешать, говорите собственные слова тише, но так, чтобы я их слышал, иначе я не смогу проверить, правильно ли течет ваша мысль, слова же по тексту говорите нормальным голосом.
Студенты приготовили все нужное им для работы, и репетиция началась.
- «Сейчас, сейчас произойдет то, чего я так хочу,- тихо произнесла студентка, входя в комнату, где ее ждал
Лопахин. - Мне хочется посмотреть на него... Нет, не могу... Мне страшно...» И мы увидели, как она, пряча глаза, стала осматривать вещи. Скрывая неловкую, растерянную улыбку, она наконец сказала: «Странно, никак не найду...»
«Что вы ищете?» - спросил Лопахин.
«Зачем я стала что-то искать? - раздался опять тихий голос студентки. - Я делаю совсем не то, что надо, он, наверное, думает, что мне безразлично то, что должно произойти сейчас, что я занята всякими мелочами. Я сейчас посмотрю на него, и он все поймет. Нет, не могу, - тихо говорила студентка, продолжая что-то искать в вещах.- Сама уложила и не помню», - сказала она громко.
«Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?» - спросил Лопахин.
«Я? - громко переспросила студентка. И опять зазвучал ее тихий голос. - Почему он меня спрашивает, куда я поеду. Разве он сомневается в том, что я останусь с ним? А может быть, Любовь Андреевна ошиблась, и он не решил жениться? Нет, нет, не может быть. Он спрашивает, куда бы я поехала, если бы не случилось то самое главное в жизни, то, что сейчас произойдет».
«К Рагулиным, - ответила она громко, глядя на него счастливыми, сияющими глазами. - Договорилась с ними смотреть за хозяйством, в экономки, что ли».
«Это в Яшнево? Верст семьдесят будет», - сказал Лопахин и замолчал.
«Сейчас, сейчас он скажет, что мне не надо никуда ехать, что это бессмысленно ехать к чужим людям в экономки, что он знает, что я люблю его, он скажет мне, что и он любит меня. Почему он так долго молчит?»
«Вот и кончилась жизнь в этом доме», - сказал наконец после долгой паузы Лопахин.
«Он ничего не сказал. Господи, что же это, неужели конец, неужели конец? - еле слышно прошептала студентка, и глаза ее наполнились слезами. - Нельзя, нельзя плакать, он увидит мои слезы, - продолжала она. - Да, я что-то искала, какую-то вещь, когда входила в комнату. Глупая! Как я была счастлива тогда... Надо опять искать, тогда он не увидит, что я плачу». И, делая над собой усилие, стараясь сдержать слезы, она стала внимательно оглядывать запакованные вещи. «Где же это.. - сказала она громко. - Или, может, я в сундук уложила?.. Нет, я не могу представляться, не могу, - сказала она опять тихо, - к чему? Как он сказал? Да, он сказал: «Вот и кончилась жизнь в этом доме». Да, все кончено». И бросив искать, она сказала совсем просто:
«Да, жизнь в этом доме кончилась... Больше уже не будет...»
Молодец, - шептал нам Константин Сергеевич,- вы чувствуете, как в этой фразе у нее вылилось наружу все, что она накопила в течение сцены.
«А я в Харьков уезжаю сейчас... вот с этим поездом. Дела много. А тут во дворе оставляю Епиходова... Я его нанял», - говорил Лопахин, а Варя во время его слов чуть слышно опять сказала: «Жизнь в этом дом кончилась... Больше ее не будет...»
«В прошлом году об эту пору уже снег шел, если припомните, - продолжал Лопахин, - а теперь тихо, солнечно. Только что вот холодно... Градуса три мороза».
«Зачем он все это говорит? - тихо сказала ученица. - Почему он не уходит?»
«Я не поглядела, - ответила она ему и, помолчав, добавила: - Да и разбит у нас градусник...»
«Ермолай Алексеевич», - позвал кто-то из-за кулис Лопахина.
«Сию минуту», - мгновенно отозвался Лопахин и быстро ушел.
«Вот и все... Конец...» - прошептала девушка и горько зарыдала.
Молодец! - сказал довольный Константин Сергеевич. - Вы многого добились сегодня. Вы на себе поняли органическую связь между внутренним монологом и авторской репликой. Не забывайте никогда, что нарушение этой связи неминуемо толкает актера к наигрышу и к формальному произнесению текста.
Теперь я попрошу вашего педагога проделать этот эксперимент не только с исполнительницей Вари, но и с исполнителем Лопахина. Когда вы добьетесь нужных результатов, я попрошу участников сцены не произносить собственного текста вслух, а говорить его про себя так, чтобы губы были совсем спокойны. Это сделает вашу внутреннюю речь еще более насыщенной. Ваши мысли, помимо вашего желания, будут отражаться в глазах, они пронесутся у вас по лицу. Посмотрите, как этот процесс происходит в действительности, и вы поймете, что мы стремимся перенести в искусство глубоко органический процесс, присущий человеческой психике.
К. С. Станиславский и Вл. И. Немирович-Данченко постоянно говорили о большой выразительности и заразительности «внутреннего монолога», считая, что «внутренний монолог» возникает из наибольшей сосредоточенности, из подлинно творческого самочувствия, из чуткого внимания к тому, как отзываются в душе актера внешние обстоятельства. «Внутренний монолог» всегда эмоционален.
«В театре человек в его постоянной борьбе со своим «я» занимает огромное место», - говорил Станиславский.
Во «внутреннем монологе» эта борьба особенно ощутима. Она заставляет актера облекать своими словами самые сокровенные мысли и чувства воплощаемого образа.
«Внутренний монолог» нельзя произнести, не зная природы изображаемого человека, его мировоззрения, мироощущения, его взаимоотношений с окружающими людьми.
«Внутренний монолог» требует самого глубокого проникновения во внутренний мир изображаемого человека. Он требует главного в искусстве - чтобы актер на сцене умел думать так, как думает создаваемый им образ.
Связь «внутреннего монолога» со сквозным действием образа очевидна. Возьмем для примера актера, играющего Чичикова в «Мертвых душах» Гоголя.
Чичикову пришла «гениальная идея» скупить у помещиков умерших крестьян, числящихся в ревизской сказке как живые.
Зная четко свою цель, он объезжает одного помещика за другим, осуществляя свой мошеннический замысел.
Чем четче актер, играющий Чичикова, будет владеть своей задачей - купить как можно дешевле мертвые души, - тем тоньше он будет вести себя, сталкиваясь с разнообразнейшими поместными владельцами, которых с такой сатирической мощью описывает Гоголь.
Этот пример интересен тем, что действие у актера в каждой из сцен посещения помещиков - одно и то же: купить мертвые души. Но как различно каждый раз это как будто бы одинаковое действие.
Вспомним, с какими разнообразнейшими по характерам лицами встречается Чичиков.
Манилов, Собакевич, Плюшкин, Коробочка, Ноздрев - вот те, от которых нужно получить то, что в будущем принесет деньги, богатство, положение. К каждому из них надо найти психологически точный подход, который приведет к желанной цели.
Тут-то и начинается самое интересное в роли Чичикова. Надо угадать характер, особенности хода мыслей каждого из помещиков, проникнуть в его психологию для того, чтобы найти наивернейшие приспособления для осуществления своей цели.
Все это невозможно без «внутреннего монолога», так как каждая реплика, связанная без строгого учета всех обстоятельств, может привести к краху всей затеи.
Если мы проследим, каким образом Чичикову удалось обворожить всех помещиков, мы увидим, что Гоголь наделил его фантастической способностью приспособления, и поэтому Чичиков так разнообразен в осуществлении своей цели с каждым из помещиков.
Раскрывая эти черты характера Чичикова, актер поймет, что в своих «внутренних монологах» он и будет искать и на репетициях и на спектаклях (в зависимости от того, что он получает от партнера) все более точный ход мыслей, подводящий к произносимому тексту.
«Внутренний монолог» требует от актера подлинной органической свободы, при которой возникает то великолепное импровизационное самочувствие, когда актер властен на каждом спектакле насыщать готовую словесную форму все новыми оттенками.
Вся глубокая и сложная работа, предложенная Станиславским, ведет, как он сам говорил, к созданию «подтекста роли».
«Что такое подтекст?..-пишет он. - Это явная, внутренне ощущаемая «жизнь человеческого духа» роли, которая непрерывно течет под словами текста, все время оправдывая и оживляя их. В подтексте заключены многочисленные, разнообразные внутренние линии роли и пьесы... Подтекст - это то, что заставляет нас говорить слова роли...
Все эти линии замысловато сплетены между собой, точно отдельные нити жгута, и тянутся сквозь всю пьесу по направлению к конечной сверхзадаче.
Лишь только всю линию подтекста, точно подводное течение, пронижет чувство, создается «сквозное действие пьесы и роли». Оно выявляется не только физическим движением, но и речью: можно действовать не только телом, но и звуком, словами.
То, что в области действия называется сквозным действием, то в области речи мы называет подтекстом».
«Говорящий человек» проявляет себя в речи диалогической и монологической. Диалоги (от др.-гр . dialogos - разговор, беседа) и монологи (от др. -гр . monos - один и logos - слово, речь) составляют наиболее специфическое звено словесно-художественной образности 3 . Они являются своего рода связующим звеном между миром произведения и его речевой тканью. Рассматриваемые как акты поведения и как средоточие мысли, чувства, воли персонажа, они принадлежат предметному слою произведения; взятые же со стороны словесной ткани, составляют феномен художественной речи.
Диалоги и монологи обладают общим свойством. Это речевые образования, обнаруживающие и подчеркивающие свою субъективную принадлежность, свое «авторство» (индивидуальное и коллективное), так или иначе интонированные, запечатлевающие человеческий голос , что отличает их от документов, инструкций, научных формул и иного рода эмоционально нейтральных, безликих речевых единиц. Диалог слагается из высказываний разных лиц (как правило, двух) и осуществляет двустороннее общение людей. Здесь участники коммуникации постоянно меняются ролями, становясь на какое-то время (весьма малое) то говорящими (т.е. активными), то слушающими (т.е. пассивными). В ситуации диалога отдельные высказывания возникают мгновенно 4 . Каждая последующая реплика зависит от предыдущей, составляя отклик на нее. Диалог, как правило, осуществляется цепью лаконичных высказываний, именуемых репликами .
Диалоги могут быть ритуально строгими и этикетно упорядоченными. Обмен церемониальными репликами (которые при этом склонны разрастаться, уподобляясь монологам) характерен для исторически ранних обществ и для традиционных фольклорных и литературных жанров. Но наиболее полно и ярко диалогическая форма речи проявляется в атмосфере непринужденного контакта немногих людей, которые ощущают себя друг другу равными. Как неоднократно отмечали лингвисты, диалогическая речь исторически первична по отношению к монологической и составляет своего рода центр речевой деятельности.
Отсюда - ответственная роль диалогов в художественной литературе. В драматических произведениях они доминируют безусловно, в эпических (повествовательных) тоже весьма значимы и порой занимают большую часть текста. Взаимоотношения персонажей вне их диалогов не могут быть выявлены сколько-нибудь конкретно и ярко.
В жизни, а потому и в литературе глубоко укоренен и монолог. Это - развернутое, пространное высказывание, знаменующее активность одного из участников коммуникации или не включенное в межличностное общение. Различимы монологи обращенные и уединенные 8 . Первые включены в общение людей, но иначе, чем диалоги. Обращенные монологи определенным образом воздействуют на адресата, но ни в коей мере не требуют от него безотлагательного, сиюминутного речевого отклика. Здесь один из участников коммуникации активен (выступает в качестве непрерывно говорящего), все иные пассивны (остаются слушателями). При этом адресатом обращенного монолога может быть и отдельное лицо, и неограниченно большое число людей (публичные выступления политических деятелей, проповедников, судебных и митинговых ораторов, лекторов). Обращенные монологи (в отличие от реплик диалога) не ограничены в объеме, как правило, продуманы заранее и четко структурированы. Они могут воспроизводиться неоднократно (при полном сохранении смысла), в различных жизненных ситуациях. Для них в равной мере приемлемы и благоприятны как устная, так и письменная форма речи. единенные монологи - это высказывания, осуществляемые человеком либо в одиночестве (буквальном), либо в психологической изоляции от окружающих. Таковы дневниковые записи, не ориентированные на читателя, а также «говорение» для себя самого: либо вслух, либо, что наблюдается гораздо чаще, «про себя». Уединенные монологи - неотъемлемая грань человеческой жизни. По словам современного ученого, «думать - значит прежде всего говорить с самим собой».
Монологическая речь составляет неотъемлемое звено литературных произведений. Высказывание в лирике - это от начала и до конца монолог лирического героя. Эпическое произведение организуется принадлежащим повествователю-рассказчику монологом, к которому «подключаются» диалоги изображаемых лиц. «Монологический пласт» значим и в речи персонажей эпических и драматических жанров. Это и внутренняя речь в ее специфичности, вполне доступная повестям и романам (вспомним героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского), и условные «реплики в сторону» в пьесах.
Словесно-художественное произведение правомерно охарактеризовать как обращенный к читателю монолог автора. Монолог этот принципиально отличается от ораторских выступлений, публицистических статей, эссе, философских трактатов, где безусловно и необходимо доминирует прямое авторское слово. Он являет собой своеобразное надречевое образование - как бы «сверхмонолог», компонентами которого служат диалоги и монологи изображаемых лиц.
«Говорящий человек» проявляет себя в речи диалогической и монологической. Диалоги (от др.-гр . dialogos -- разговор, беседа) и монологи (от др. -гр . monos -- один и logos -- слово, речь) составляют наиболее специфическое звено словесно-художественной образности 3 . Они являются своего рода связующим звеном между миром произведения и его речевой тканью. Рассматриваемые как акты поведения и как средоточие мысли, чувства, воли персонажа, они принадлежат предметному слою произведения; взятые же со стороны словесной ткани, составляют феномен художественной речи.
Диалоги и монологи обладают общим свойством. Это речевые образования, обнаруживающие и подчеркивающие свою субъективную принадлежность, свое «авторство» (индивидуальное и коллективное), так или иначе интонированные, запечатлевающие человеческий голос , что отличает их от документов, инструкций, научных формул и иного рода эмоционально нейтральных, безликих речевых единиц. Диалог слагается из высказываний разных лиц (как правило, двух) и осуществляет двустороннее общение людей. Здесь участники коммуникации постоянно меняются ролями, становясь на какое-то время (весьма малое) то говорящими (т.е. активными), то слушающими (т.е. пассивными). В ситуации диалога отдельные высказывания возникают мгновенно 4 . Каждая последующая реплика зависит от предыдущей, составляя отклик на нее. Диалог, как правило, осуществляется цепью лаконичных высказываний, именуемых репликами .
Диалоги могут быть ритуально строгими и этикетно упорядоченными. Обмен церемониальными репликами (которые при этом склонны разрастаться, уподобляясь монологам) характерен для исторически ранних обществ и для традиционных фольклорных и литературных жанров. Но наиболее полно и ярко диалогическая форма речи проявляется в атмосфере непринужденного контакта немногих людей, которые ощущают себя друг другу равными. Как неоднократно отмечали лингвисты, диалогическая речь исторически первична по отношению к монологической и составляет своего рода центр речевой деятельности.
Отсюда -- ответственная роль диалогов в художественной литературе. В драматических произведениях они доминируют безусловно, в эпических (повествовательных) тоже весьма значимы и порой занимают большую часть текста. Взаимоотношения персонажей вне их диалогов не могут быть выявлены сколько-нибудь конкретно и ярко.
В жизни, а потому и в литературе глубоко укоренен и монолог. Это -- развернутое, пространное высказывание, знаменующее активность одного из участников коммуникации или не включенное в межличностное общение. Различимы монологи обращенные и уединенные 8 . Первые включены в общение людей, но иначе, чем диалоги. Обращенные монологи определенным образом воздействуют на адресата, но ни в коей мере не требуют от него безотлагательного, сиюминутного речевого отклика. Здесь один из участников коммуникации активен (выступает в качестве непрерывно говорящего), все иные пассивны (остаются слушателями). При этом адресатом обращенного монолога может быть и отдельное лицо, и неограниченно большое число людей (публичные выступления политических деятелей, проповедников, судебных и митинговых ораторов, лекторов). Обращенные монологи (в отличие от реплик диалога) не ограничены в объеме, как правило, продуманы заранее и четко структурированы. Они могут воспроизводиться неоднократно (при полном сохранении смысла), в различных жизненных ситуациях. Для них в равной мере приемлемы и благоприятны как устная, так и письменная форма речи. единенные монологи -- это высказывания, осуществляемые человеком либо в одиночестве (буквальном), либо в психологической изоляции от окружающих. Таковы дневниковые записи, не ориентированные на читателя, а также «говорение» для себя самого: либо вслух, либо, что наблюдается гораздо чаще, «про себя». Уединенные монологи -- неотъемлемая грань человеческой жизни. По словам современного ученого, «думать -- значит прежде всего говорить с самим собой».
Монологическая речь составляет неотъемлемое звено литературных произведений. Высказывание в лирике -- это от начала и до конца монолог лирического героя. Эпическое произведение организуется принадлежащим повествователю-рассказчику монологом, к которому «подключаются» диалоги изображаемых лиц. «Монологический пласт» значим и в речи персонажей эпических и драматических жанров. Это и внутренняя речь в ее специфичности, вполне доступная повестям и романам (вспомним героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского), и условные «реплики в сторону» в пьесах.
Словесно-художественное произведение правомерно охарактеризовать как обращенный к читателю монолог автора. Монолог этот принципиально отличается от ораторских выступлений, публицистических статей, эссе, философских трактатов, где безусловно и необходимо доминирует прямое авторское слово. Он являет собой своеобразное надречевое образование -- как бы «сверхмонолог», компонентами которого служат диалоги и монологи изображаемых лиц.
Что такое монолог и диалог? Это формы высказывания, которые встречаются и в кино, и в литературе, и в повседневной речи. В диалогах мы участвуем каждодневно. Менее распространены в разговорной речи монологи. Что такое диалог? Чем он отличается от монолога? Каковы особенности этих форм высказывания? Какие существуют виды монолога и диалога? На эти вопросы ответы можно найти в сегодняшней статье.
Монолог
Что такое диалог? Это беседа нескольких человек. В монологе принимает участие всего одно лицо. В этом его главное отличие от беседы. Общая особенность монолога и диалога заключается в том, что эти формы высказывания могут быть выражены как устно, так и письменно.
В художественных произведениях герои делятся высказываниями. Один из персонажей вдруг произносит длинную речь, при этом задает множество риторических вопросов. Другими словами, рассуждает, не предполагая получить отклик от слушателей. Это и есть монолог. В переводе с древнегреческого языка термин означает «речь».
О том, что такое монолог, хорошо известно студентам. Они почти каждый день слышат его на лекциях. Школьный учитель тоже имеет обыкновение рассуждать, но его речь, как правило, включает элементы беседы. Примеры монолога и диалога можно услышать по телевидению. Какой формой высказывания является предновогодняя речь президента? Конечно, монологом. Но если тот же президент или любая другая публичная личность отвечает на вопросы журналистов - это уже диалог.
В античной литературе
Монолог - это отрывок лирического или эпического характера. Он прерывает, отвлекает читателя, переключает его на размышления. Монолог появился еще в Античности. Неудивительно, ведь первыми драматургическими авторами являются именно древние греки.
Нередко монолог в античной драме представлял собой рассуждения на тему, которая не имела отношения к основному действию. В комедиях Аристофана, например, хор время от времени обращается к зрителям - рассказывает о событиях, о которых иначе на сцене поведать нельзя. Аристотель называл монолог важной составляющей драмы. Однако среди прочих ее элементов отводил этой форме высказывания последнее место.
Виды
В XVI-XVII столетиях монолог в пьесах играл уже более важную роль. Он помогал раскрыть характер героя, порою привносил в сюжет некоторую остроту. В произведениях монологи встречаются следующих видов:
- Апарт. Персонаж произносит несколько слов в сторону, тем самым раскрывает свое внутреннее состояние.
- Стансы. Герой произносит долгую поэтическую речь.
- Поток сознания. Этот тип монолога представляет собой мысли персонажа, которые не требуют очевидной логики, не имеют четкого литературного построения.
- Авторское слово. Обращение автора к читателю через одного из героев.
- Диалог в одиночестве. Рассуждение персонажа с другим действующим лицом, который его не слышит.
Диалог
Выше мы разобрались в том, что такое монолог. Диалог - форма высказывания, которая неизменно присутствует в драматургических, прозаических произведениях, кроме того, постоянно используется людьми в повседневной речи. К такому виду речи довольно уважительно относился древнегреческий философ Платон. Он систематически использовал диалог в качестве независимой литературной формы.
Монолог и диалог поэтами и писателями используется на протяжении более двух тысяч лет. Всё же у античных авторов пользовалась большой популярностью вторая форма речи. Диалог стал после Платона основным литературным жанром в древнегреческой литературе.
Виды диалогов:
- Разноплановый.
- Диалог вопросов.
- Структурированный.
Значения слов «диалог» и «монолог» почти не изменились с античных времен. «Логос» в переводе с греческого «слово». «Моно» - «один», «диа» - «два». Однако под термином «диалог» сегодня понимают разговор двух и более людей. Хотя существует и другое, более подходящее понятие - «полилог».
Стоит сказать несколько слов о самом известном произведении Платона. «Диалоги» были созданы в III столетии до нашей эры. В этом произведении древнегреческий автор изложил философские рассуждения известных мудрецов. В название каждой из частей книги вынесено имя самого значимого персонажа. В «Диалоги» Платона входят «Апология Сократа», «Федон, или О душе», «Софист, или О сущем», «Пир, или О благе» и т. д.
Рассмотрим самые известные монологи и диалоги на русском языке. Среди примеров, приведенных ниже, есть и описания сцен из зарубежной литературы.
«Гамлет»
Монолог, диалог - виды речи, которые являются составляющими любого художественного произведения. Те, что созданы талантливыми авторами, разлетаются на цитаты. Чрезвычайно знамениты монологи, произносимые шекспировские персонажами. И прежде всего Гамлетом. К слову сказать, в отличие от диалога, монолог форма речи, позволяющая максимально раскрыть переживания героя.
Размышления Гамлета ο смысле жизни, его сοмнения в правильнοсти выбранных действий — все это οтразилось прежде всегο в мοнοлοгах, οсοбеннο в речи, кοтοрая начинается сο слοв «Быть или не быть?» В οтвете на извечный вοпрοс прοявилась сущнοсть трагедии шекспирοвскοгο персοнажа — трагедии личнοсти, кοтοрая пришла в этοт мир слишкοм ранο и увидела все егο несοвершенствο.
Вοсстать «на мοре смут» и сразить их или пοкοриться «пращам и стрелам ярοстнοй судьбы»? Гамлет дοлжен выбрать οдну из двух вοзмοжнοстей. И в этοт мοмент герοй, как и ранее, сοмневается: стοит ли бοрοться за жизнь, кοтοрая «плοдит οднο лишь злο»? Или οтказаться οт бοрьбы?
Гамлет пοнимает, чтο судьба предназначила егο для вοсстанοвления справедливοсти в Датскοм кοрοлевстве, нο οн дοлгο не решается вступить в бοрьбу. Οн пοнимает, чтο есть единственный спοсοб пοбедить злο — испοльзοвать тο же злο. Нο этοт путь мοжет исказить самую благοрοдную цель.
Герοй Шекспира не хοчет жить пο принципу, кοтοрοму следует бοльшинствο οбывателей, — «для дοстижения цели все средства хοрοши». Пοэтοму решает «заснуть и умереть — и все...» Смерть — οднο из вοзмοжных пοследствий внутренней бοрьбы, кοтοрая выражена в этοм экспрессивнοм мοнοлοге.
Каждый актер мечтает сыграть Гамлета. Монолог этого героя неизменно читают талантливые и бездарные абитуриенты на вступительных экзаменах в театральные вузы. В списке лучших исполнителей роли знаменитого шекспировского персонажа одно из первых мест занимает советский актёр Иннокентий Смоктуновский. Для того чтобы понять, что такое монолог, оценить его роль в раскрытии художественного образа, стоит посмотреть киноленту 1964 года.
Речь Мармеладова
Достоевский - мастер создания ярких монологов и диалогов. Неповторимые, чрезвычайно глубокие по содержанию речи произносят в его книгах герои как главные, так и второстепенные. Один из примеров - монолог чиновника Мармеладова - человека несчастного, ничтожного, опустившегося. В словах, которые произносит персонаж, обращаясь к Раскольникову, безграничная боль, самобичевание, странное желание принизить тебя. Ключевые слова в монологе Мармеладова: «Бедность не порок, нищета порок».
Стоит сказать, что отрывок из «Преступления и наказания», в котором показана встреча главного героя с отцом Сони, можно назвать и диалогом. Раскольников беседует с Мармеладовым, узнаёт о подробностях его жизни. Однако именно спившийся чиновник произносится здесь речь, которая раскрывает не только его личную трагедию, но и трагедию целого социального слоя Петербурга XIX века.
Беседа убийцы и следователя
Интересный диалог присутствует в одной из сцен с участием Родиона Романовича и пристава следственных дел. Раскольников с Порфирием Петровичем беседует трижды. Последняя встреча происходит в квартире студента. В этой сцене следователь проявляет тонкие психологические способности. Он знает, кто совершил убийство. Но улик у него нет.
Порфирий Петрович психологически давит на Раскольникова, принуждая его сознаться. В сюжете этот диалог играет важную роль. Однако ключевой фразой в романе Достоевского являются слова Раскольникова, которые он произносит в беседе с Соней Мармеладовой. А именно «Тварь ли я дрожащая или право имею?»
«Идиот»
Анастасия Филипповна - одна из знаменитейших героинь в русской литературе. Монолог, который она произносит при последней встрече с Меньшиковым, неизменно пользуется популярностью у абитуриенток театральных вузов. Речь Настасьи Филипповны пронизана болью, отчаянием. Главный герой делает ей предложение. Она отказывает ему. Слова, которые произносит Настасья Филипповна, обращены к князю. Вместе с тем эту речь можно назвать монологом в одиночестве. Настасья Филипповна приняла решение уехать с Рогожиным, понимает, что обречена, и произносит прощальную речь.
«Гранатовый браслет»
В повести Куприна имеется немало интересных диалогов. Например, беседа Генерала Аносова с главной героиней. В одной из сцен, после празднования именин Веры, между ними состоялась беседа, которая неким образом повлияла на ее отношение к Желткову. Самым же ярким монологом в «Гранатовом браслете» является, конечно же, предсмертное письмо телеграфиста.
«Мастер и Маргарита»
В книге Булгакова огромное количество неповторимых диалогов, монологов. Высказывания героев давно превратились в афоризмы. Первая глава называется «Никогда не разговаривайте с неизвестными». Берлиоз и Бездомный, ничего не зная о предостережениях автора, вступают в беседу с иностранцем. Здесь раскрываются характеры героев. Бездомный демонстрирует невежество. Берлиоз - широкий кругозор, высокий интеллект, но вместе с тем хитрость, осторожность.
Монолог Мастера
Самые яркие, интересные диалоги в романе Булгакова - диалоги с участием помощников Воланда. Наиболее глубокий монолог принадлежит главному герою - Мастеру. В клинике он знакомится с бывшим поэтом Бездомным, рассказывает ему о своей прежней жизни. Диалог плавно переходит в монолог одиночества. А быть может, это авторское слово, то есть обращение самого Булгакова к читателю через своего героя? Автор «Мастер и Маргарита» - один из самых спорных писателей XX века. Литературоведы не одно десятилетие анализируют монологи, диалоги и описания, созданные им.
«Собачье сердце»
В этом произведении есть довольно интересные внутренние монологи. Они принадлежат главному герою. Но, что примечательно, читает он их до и после операции. То есть мысленно рассуждает, размышляет о жизни он, лишь будучи собакой. После превращения Шарика в Полиграфа Полиграфовича перед читателем открываются остроумные диалоги, вызывающие одновременно и улыбку, и грустные мысли. Речь идёт о беседах Шарикова с профессором Преображенским и Борменталем.
«Пролетая над гнездом кукушки»
В книге Кена Кизи повествование построено на монологе. Хотя имеется и несколько запоминающихся диалогов с участием Макмёрфи. Все же главным героем является вождь Бромден, который выдает себя за глухонемого. Однако он прекрасно слышит и понимает всё, что происходит вокруг. Он выступает в роли стороннего наблюдателя, рассказчика.